Форум » История Железноводска » Железноводск в литературе » Ответить

Железноводск в литературе

Гасиолова: Продолжаем тему «Железноводск в литературе» в которой собираем литературные произведения самых разных жанров и направлений, где упоминается Железноводск. Но прежде, как водится в сериалах, вспомним содержание «предыдущих серий»

Ответов - 45, стр: 1 2 3 All

Гасиолова: Абрамов Я. "Кавказские горцы" «Кавказские Горцы» , Я. Абрамов, «Материалы для истории черкесского народа», Северо-Кавказский филиал традиционной культуры М.Ц.Т.К. «ВОЗРОЖДЕНИЕ», 1990 г http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/Article/abr_kavkgor.php Когда это странное явление природы исчезло из наших глаз, мы стали осматриваться по сторонам; степь привольная, бесконечная как и прежде, тянулась по обеим сторонам рельс. Промелькнули два-три аула, станица — и только. Изредка попадались засеянные поля, скошенное сено и стада. Все говорило о малой культурности края, о малой заселенности его, хотя некогда прежде этот край кормил очень и очень большое население. Предаваться на эту тему размышлениям, впрочем, было некогда, так как на горизонте показались очертания пятигорских гор, что означало близость цели путешествия — станции «Минеральные воды», а затем Пятигорска, Ессентуков, Кисловодска и Железноводска.

Гасиолова: Поландов Юрий Христофорович "А со Ширан си Россиан". И Полант. – Орёл:, 2008. http://www.polandov.ru/sb.html Гора Брык (Брыковая, она же Шелудивая), высота которой над уровнем моря составляет 2250 футов или около 675 метров. Наши эту гору чаще называли и продолжают называть до сих пор «султанскими горами» (ти султанас та рашия), высотою поменьше Змейки или Бештау, склоны которого покрыты лесом, кроме той части, которая обращена на север и имеет подковообразную форму (рис. 3). Сады и в настоящее время в Султане прекрасные. В середине подковы есть ложбина диаметром около полукилометра, уровень которой метров на 50-100 выше уровня полей вокруг горы. В этой ложбине есть источник, который образует ручей, стекающий вниз на север и названный впоследствии Греческим или Гречанкой. Овраг, размытый ручьём, назван Греческой балкой. Въехать на эту ложбину можно по дороге с достаточно крутым cклоном.

Гасиолова: Владимир Успенский. «ТАЙНЫЙ СОВЕТНИК ВОЖДЯ» http://lib.co.ua/history/vojdya1/vojdya1.txt Пётр Ана́ньевич Кра́сиков (5 (17) октября 1870(18701017), Красноярск — 20 августа 1939, Железноводск) — русский революционер и советский политический деятель. С 1917 член следственной комиссии по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией, председатель кассационного трибунала, с 1918 заместитель наркома юстиции. С 1924 прокурор Верховного суда, с 1933 заместитель председателя Верховного суда СССР. В 1900-1903 гг. П. А. Красиков принимал актив¬ное участие в работе ленинской группы искровцев и Организационного комитета по подготовке II съезда РСДРП. ...в самый разгар репрессий, в тридцать шестом или тридцать седьмом году, Петр Ананьевич после нескольких попыток добился встречи со Сталиным. Заявил ему: - Сложилась обстановка, в которой невозможно осуществлять правосудие. - Почему? Объясните. - К нам в Верховный Суд поступают дела, по которым очень трудно принять законные решения. Через печать и радио заранее создается мнение, что подсудимый - враг народа. Как оправдать такого? Но и карать его не за что, нет состава преступления. - А вы не вмешивайтесь в такие трудные дела, - со скрытой насмешкой посоветовал Сталин. - Пусть ими занимаются другие юристы. - Обязан по долгу службы. И по совести. Как старый большевик, не могу оставаться равнодушным к несправедливости. И буду бороться всеми доступными мне средствами. - Плохо, - сказал Сталин. - Что плохо? - не понял тот. - Что вы старый большевик, - холодно отрезал Иосиф Виссарионович. - Не только старый, но и отставший от жизни. Нам нужны люди, принятые в партию после тридцать четвертого года. Они надежней. - Как вы смеете! - вскипел Красиков. - Я прошел с партией весь путь, от самых истоков, участвовал в работе всех ее съездов... - Тем хуже для вас, - Сталин круто повернулся и удалился, не попрощавшись, оставив потрясенного Петра Ананьевича в полной растерянности. Году этак в тридцать девятом Петр Ананьевич поехал в правительственный дом отдыха в Железноводск. Там через несколько дней его нашли мертвым в туалете. С самого утра никто не хватился, а потом обнаружили окоченевший труп. Кто обнаружил, при каких обстоятельствах - неизвестно. Мертвого тайком вывезли из дома отдыха и сразу же похоронили, не показав даже близким. Жена Красикова Наталья Федоровна ходила по разным инстанциям, просила разрешения перевезти труп в Москву. Не без моей помощи ей удалось договориться в Наркомате путей сообщения о специальном вагоне. Однако на месте ее встретил возле поезда чекист в такой же зеленой фуражке с прямым козырьком, какую носил и сам Сталин, и твердо посоветовал не настаивать на перевозке мужа. "Чтобы избежать других неприятностей", - многозначительно подчеркнул он. Запугать Наталью Федоровну было непросто, эта женщина тоже имела характер. Она ходила в горком партии, звонила в Москву, но никто не сумел помочь ей. Наталья Федоровна смогла лишь обнести могилу оградой и прикрепить к скромному надгробию табличку с фамилией, датами жизни и смерти. И - член ВКП(б) с такого-то года... Через несколько месяцев мне довелось быть в Железноводске, я решил навестить могилу Петра Ананьевича и был поражен увиденным запустением. Ограда была изломана, над земляным холмиком - кособокая дощечка с надписью "П. А. Красиков". И никаких дат, вероятно, чтобы не привлекать внимания.


Гасиолова: Святитель Игнатий Брянчанинов, епископ Ставропольский и Кавказский ЖУРНАЛ МОСКОВСКОЙ ПАТРИАРХИИ 6/1999 http://www.jmp.ru/jmp/99/06-99/18.htm Полем деятельности святителя был не только кафедральный город Ставрополь. Он совершал объезды епархии, пределами которой были берега Черного, Азовского и Каспийского морей, снежные вершины главного Кавказского хребта и дальние сухие калмыцкие и ногайские степи. Шла Кавказская война, и епископ в дороге постоянно имел при себе дароносицу для, может быть, последнего Причастия. Находясь на Кавказских Минеральных Водах, пользуясь целебной силой источников Пятигорска, Ессентуков, Кисловодска, Горячеводска, Железноводска, святитель Игнатий Брянчанинов дал им высокую оценку и освятил их. Это святительское благословение действует и по сей день, принося всем прибегающим к помощи источников исцеление телесное и духовное, ибо воды источников помимо природных лечебных свойств имеют и особую благодатную силу, врачующую недуги души. Поэтому дорога на Кавказские Минеральные Воды не зарастает и поныне.

Гасиолова: ЕПИСКОП ФЕОФАН (АШУРКОВ) ГРОЗИТСЯ В БЛИЖАЙШЕЕ ВРЕМЯ "РЕШИТЬ ВОПРОС" С ИЗГНАНИЕМ ОБЩИНЫ РПАЦ ИЗ ЕЕ ХРАМА В ЖЕЛЕЗНОВОДСКЕ http://www.vertograd.ru/txt/03/09/379a.html Епископ позвонил 2 сентября в храм св. Ольги и сообщил священнику Анатолию, который подошел к телефону, что бывшие строители храма собираются обращаться в арбитражный суд с требованием "вернуть им храм". Накануне в Железноводск приезжал наместник близлежащего монастыря МП архимандрит Силуан, который открытым текстом угрожал настоятелю храма РПАЦ: "Вы не знаете владыку Феофана. У него большие связи, он может привезти сюда омоновцев". ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ "Свидетели неправды" (прихожане Свято-Ольгинского храма РПАЦ в Железноводске супруги Тереховы рассказывают, как у них отбирали храм) http://www.rpac.ru/article/16/ ...В 8 часов утра прибыли судебные приставы и казаки, прибыла группа ОМОН человек 50 в камуфляже. ОМОН встал по периметру, казаки при входе в храм. Прихожан оттеснили в сторону, некоторым выкрутили руки. Тогда настоятель храма прот. Роман Новаковский вызвал милицию. Священников РПАЦ в храм не пустили. Судебные приставы начали опись имущества. Были и корреспонденты местных газет и ТВ. МП ждала, хотела провокаций с нашей стороны, но все вели себя достойно. Поэтому дело ограничилось маленькой статейкой в газете «Кавказский край». Ближе к вечеру храм был опечатан. Вскоре на 17 машинах (иномарках) прибыли священнослужители Ставропольской епархии МП, и закипела работа.... ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ Арбитражный суд в Краснодаре подтвердил права Ставропольской епархии на Железноводский храм http://www.sova-center.ru/religion/news/harassment/places-for-prayer/2005/09/d5764/ По информации портала, "в пятницу, 31 марта, оперативники ФСБ задержали протоиерея Романа Новаковского и провели с ним четырехчасовую беседу в железноводском отделе Службы. По его словам, во время беседы оперативники предлагали о. Роману "пожалеть детей" (у него их 5) и обещали посадить на 10 лет. Отец Роман ответил, что он не боится, а дети уже взрослые и понимают, за что будет сидеть их отец. Накануне захвата храма прихожане демонтировали его иконостас и вынесли церковные ценности, а священники разбили мраморную облицовку престола, а сам престол сожгли".

Гасиолова: Яков Кротов. Иона Пантелеймонович Брихничёв Газета "Встань, спящий" изд. под редакц. свящ. И. Брихничева 1906 г. http://krotov.info/yakov/6_bios/58_xx/brihnichev.htm Иона Брихничёв (27.6.1879-28.03.1968) - персонаж почти фельетонный, но характерный, возможно, для Частного времени более многих "порядочных людей". Он учился в Тифлисской духовной семинарии и позднее говорил о себе как о друге Сталина, но будущий деспот был исключён из гимназии в 1899 г. как неявившийся на экзамены за V класс, а Брихничёв - в 1900 г. по болезни после IV класса. В июне 1906 года его на год отправили в тюрьму, в июне 1907 г. выслали в Егорьевск. 5 августа Брихничёв пишет Льву Толстому из Железноводска: просит помочь с устройством на работу, жалуется на безденежье. Толстой сухо отвечает: "Очень сожалею, что не могу исполнить вашего желания". Брихничёв публикует этот "ответ" в "Нижегородском листке".

Гасиолова: А вот и свеженькое по теме Валерий Легостаев. "Генсек Кровавый" Газета «Завтра», №9-10, 2001 http://3front-books.blogspot.com/2010/06/blog-post_25.html Данный литературный труд описывает путь известного политика Михаила Сергеевича Горбачева во власть, и все, что с этим было связано во властных структурах того времени бывшего СССР. В 1964 г. Кулаков переходит на работу в ЦК КПСС, где постепенно достигает высокого положения, входит в круг ближайших соратников Брежнева. Место первого секретаря крайкома занимает известный в партии в те времена Леонид Николаевич Ефремов, отправленный в Ставрополь из Москвы по итогам политической разборки, связанной с отставкой Хрущева. В августе 1968 г. Горбачев, не без протекции со стороны Кулакова, становится у Ефремова вторым секретарем. Вскоре после этого, в апреле 1969 года, наступила первая встреча Горбачева с Ю.В.Андроповым, кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС, председателем КГБ СССР. Приехав в Железноводск на отдых, Андропов отклонил традиционный в таких случаях визит вежливости Ефремова: все-таки тот слыл человеком Хрущева. И тогда пред очами главного гэбиста страны предстал как посланец крайкома 38-летний баловень судьбы Горбачев в полном расцвете своих молодых сил.

Serge: Еще одно подтверждение того, что в советские времена властьпридержащие гораздо больше любили отдыхать в Железноводске. Теперь мода другая, что может быть даже к лучшему.

Гасиолова: Serge пишет: Теперь мода другая, что может быть даже к лучшему. Вы имеете в виду, что теперь больше заграницей отдыхают? но кто их знает их отдых нигде не афишируется, где они все тусуются отдыхаючи

Serge: Имею ввиду, что лучше от них подальше держаться, воизбежании лишних проблем (ну там перекрытое движение, заборы как у санатория "Кавказ" - с колючей проволокой). Остается вопрос престижа - но это спорно.

нсд: [заборы как у санатория "Кавказ" - с колючей проволокой] вот, что у меня всегда вызывало столько эмоций - колючая проволка натянута вовнутрь, что значит "для того, шоб не сбежали". всем здравствуйте, задержался......... а вот еще просьбочка-вопрос. у Ган все три произведения связаны Железноводском? ссылочку бы на тексты, а то я не могу найти кстати Мимочку на водах с удовольствием прочитал

Гасиолова: нсд , похоже, что все три произведения связаны с Железноводском. Пошла искать "Библиотека для Чтения" за 1838 год, а наткнулась на информацию, что эта самая Елена Андреевна Ган была матерью Елены Петровны Блаватской вот это для меня открытие! Информация отсюда С.Крэнстон Е.П.Блаватская. Жизнь и творчество основательницы современного теософского движения ЧАСТЬ I. Жизнь в России http://www.lib.rin.ru/cgi-bin/load/load.pl?open=49645 Истоки В бесчисленных письмах, интервью и многотомных сочинениях Е. П. Б. встречается всего несколько упоминаний о ее предках. Она не любила говорить о своей весьма примечательной родословной. Чтобы узнать какие-то подробности, приходится обращаться к другим источникам. Ее мать, Елена Андреевна Ган, была известной писательницей. "В свое время сочинения Елены Андреевны признавались необыкновенным явлением в русской литературе, чуткий Белинский посвящал ей целые статьи, ее считали "Лермонтовым среди писательниц""1. Ее называли даже "русской Жорж Занд" Елена Андреевна Ган провела весну 1837 года в Астрахани; а оттуда поехала с родными своими и двумя дочерьми, чрез калмыцкие степи, на кавказские минеральные воды... Путешествие принесло большую пользу тем, что подкрепило начинавшее уже расстраиваться здоровье матери... и возбудило в ней много поэтических замыслов. Плодом их вскоре явились новые повести: Утбалла, Воспоминание о Железноводске и пр.44

Serge: Елену Андреевну Ган нашел только вот эти две повести: "Суд света" http://az.lib.ru/g/gan_e_a/text_0030.shtml "Идеал" http://az.lib.ru/g/gan_e_a/text_0010.shtml Но читать - не читал, так что о чем там сказать не могу. А по поводу Лидии Ивановны Веселитской (Микулич), то в ссылке, что ты и читал - там две части: "Мимочка невеста" и "Мимочка на водах", но есть еще и третья - "Мимочка отравилась", но что-то она нигде в электронном виде не встречается... есть только рецензия: Третий эпизод — "Мимочка отравилась" нарушает цельность типа: хотя трагикомедия и разыгрывается в тот критический для женщины возраст, когда и в Мимочках просыпается стремление к яркому и необыденному, но все-таки в любви ее к французу, гувернеру ее сына, мало правдоподобия. Этот строгий республиканец — человек совсем не тех качеств, которыми прельщаются Мимочки. Еще меньше правдоподобия в том, что Мимочка в своем depit amoureux отравилась, и хорошо только то, что отравилась она лишь "так", не настоящим образом, и осталась жива. И кстати довольно лестно о Веселитской отзывался Николай Семенович Лесков в переписке со Львом Николаевичем Толстым (извините за столь обширную цитату): А Вы мне вчера принесли радость: я не был знаком с Лидией Ивановной Веселитской (автором "Мимочки"), а повесть эту читал раз пять и восхищался ею; и думал когда-нибудь написать автору, но боялся: будет ли это кстати. Познакомиться с нею было моим желанием, а вчера она пришла ко мне сама и обрадовала меня чрезвычайно. А первые слова ее ко мне были такие: "Я знаю, что Вы больны и что Вы любите Льва Николаевича, и я пришла к Вам". Так имя Ваше собрало двух, и Вы были с нами третий. Лидия Ивановна - моя соседка и обещала навещать меня. "Мимочку" в третьем виде до печати показать не хочет. Я этого не держусь: по-моему, рукопись надо читать (только не зложелателю я не пересмешнику), и из этого чтения я всегда видел пользу. (Не понимаю, как слышавшие "Мертвые души" не видели того, что Петух ныряет в пруде с удовольствием, а Чичиков едет в шубе!) Веселитская, мне кажется, из всех женщин, которых я видел, - всех умнее и искуснее в обращении с идеями. (Она ведь писала Вам.) Наружность ее милая, скромная и высокопорядочная, но с каким-то роковым знаком несчастия... Какое-то такое (не красивое, но милое) лицо, которому непременно как будто надо все страдать и терпеть... На вид ей 32-34 года, и она испытала, должно быть, очень большое семейное несчастие и живет у своих родных, а не с мужем. В уме у нее есть сходство с Яковлевою (Ланскою), которая пишет в "Неделе" (был ее рассказ "Наследник" в "Вестнике Европы", имеющий нечто сродное с "Мимочкой"). Будьте здоровы. Усердно благодарю Вас за участие ко мне. Я поправляюсь. Искренно Вам признательный Н. Лесков. http://az.lib.ru/t/tolstoj_lew_nikolaewich/text_0340.shtml И вот еще там же: Поощренная пирующими в Париже редакторами цензура издевается здесь над их подлым поведением и марает, сама не зная что. Так, например, совершенно напрасно искалечили бедную "Мимочку". Наглость уже пресыщена подлостию и не знает, что ей еще потребовать и над чем измываться? А те стараются и даже превосходят усердием все, что этим снилося, к уничтожению смысла и совести. Помилуй Бог того, у кого нет никакой внутренней жизни! Похоже судьба произведения совсем не легкой была!

Гасиолова: Очередной литературный труд который тоже не обошелся без Железноводска, имеет почти документальный вес. Это история России в лицах, событиях, фактах. Как уже однажды говорила в этой теме, Железноводск - это вообще знАковое место, это географическая точка пересечения поколений, знаменитых и неизвестных людей. Игорь Волгин. Пропавший заговор. Достоевский и политический процесс 1849 года. Конец первой книги. http://magazines.russ.ru/october/1998/5/volg.html Николай Сергеевич Кашкин - друг Достоевского и Толстого ...Он сделается сначала унтер-офицером, а затем — прапорщиком. В 1853 году в Железноводске он познакомится с вольноопределяющимся по имени Лев Толстой. (Они были погодки.) Добрые отношения сохранятся у них навсегда. Кашкин останется единственным из живущих (кроме, разумеется, членов семьи), с кем яснополянский затворник будет на ты. “Друг Достоевского” — запишет Душан Маковицкий в 1905 году слова Толстого о старом его знакомце. Для желающих почитать главу, откуда взят этот короткий фрагмент, полностью, размещаю текст здесь “Но с царем накладно вздорить...” Чем же, однако, если верить автору пришедшего “из России” письма, захотел порадовать Кашкина император, который далеко не всегда отличался ласковостью приема? Газета “Насьональ” спешит воспроизвести августейшую речь: “Вы молоды, г-н Кашкин, и у вас есть еще одно, лучшее оправдание,— сказал ему великодушный император,— под прикрытием политики вы хотели, как я подозреваю, удовлетворить свое желание мести за осуждение вашего отца, которое вы считаете несправедливым. Власть, которая держит его в Сибири, не может быть законной в глазах хорошего сына, и я способен понять опрометчивый порыв, который отдал вас на мою милость. Я не стану поэтому злоупотреблять ужасной властью, которую я имею над вашей судьбой, и если ваше раскаяние подскажет вам признания, которые дали бы мне право даровать вам полное прощение — если вы сообщите подробности заговора,— все может быть забыто. На вашем последующем служебном продвижении это не отразится, вам будет возвращена свобода и т. д.” Надо отдать должное изобразительному таланту автора (или авторов) таинственного “письма из России”. Император Николай Павлович трактован ими в качестве тонкого сердцеведа, готового по-отечески вникнуть в те побудительные мотивы, которыми руководствовался его неопытный собеседник. (“Проклятый психолог”,— мог бы при случае выразиться об императоре-тезке Николай Всеволодович Ставрогин.) Царь готов явить великодушие и простить г-на Кашкина, но при одном лишь условии: если подследственный выкажет полное чистосердечие и откроет “подробности заговора”. Странно, что государь не сулит вернуть при этом Кашкина-старшего “из Сибири”. Пускай такое свидание никогда не имело места и велеречивый императорский монолог сочинен от первого до последнего слова. Но, признаться, нечто чрезвычайно знакомое чудится нам в указанной сцене. Нам как будто уже встречался подобный сюжет. Вспомним: член Следственной комиссии генерал-адъютант Яков Иванович Ростовцев предлагает молодому, но уже известному литератору Федору Достоевскому монаршее прощение. И — примерно в тех же словах и на таких же условиях. Он обращается к автору “Бедных людей” прямо от лица государя и не может скрыть своего возмущения, когда получает отказ. Отозвалось ли хоть в малой мере реальное происшествие с Достоевским (если, конечно, оно было реальным) в той уже, бесспорно, фантастической пьесе, которая каким-то непостижимым образом попала на страницы французской печати? Или г-ну Кашкину тоже делались аналогичные предложения — если и не от царского имени, то, может быть, по почину какого-то высокопоставленного лица? (Что допустимо при его аристократических связях.) Конечно, ставки в этой игре были не столь велики: Кашкин все же не та фигура, которую “знает император” и — что тоже существенно — “уважает Лейхтенберг”. И в возможных попытках (не исключающих элементов шантажа) склонить его к откровенности и такою ценой избавить от участи остальных можно уловить отголоски другой, более правдоподобной истории. Однако все это остается пока в области предположений. Ибо у нас (кроме туманной ссылки на пришедшее “не по почте” письмо) нет никаких указаний на те источники, откуда газета “Насьональ” черпает свою бесподобную информацию. Но чем же завершился разговор в кабинете царя? Финал, пожалуй, достоин пера самого Пауля Гримма. “Государь,— прервал его г-н Кашкин,— не продолжайте далее и прежде всего оставьте ваше заблуждение. Не мысль о мести воодушевила меня идеей положить конец вашему господству. В нашей семье осуждение моего отца рассматривается как почетная ему награда. Касательно же до меня лично, я не думаю, что смог бы каким-либо из деяний умножить славу нашего имени, кроме как содействием истреблению вашего рода и вашей позорной власти”. Это, конечно, чистейшая шиллеровщина. То есть то, что влекло Достоевского в юности, в пору его знакомства с немецкой романтической школой. Но у русской исторической драмы свои законы. За весь период существования дома Романовых ни один из противников власти не позволял себе разговаривать с нею в подобном тоне. (Таким декламациям склонна верить только наивная парижская публика.) Даже самые неустрашимые из героев 14 декабря не отваживались в своих объяснениях с государем на столь дерзкие речи. Тем меньше оснований полагать, что на это решились бы деятели 1849 года, буде они допущены пред царские очи. Они не были настолько безумны, чтобы замыслить цареубийство (кроме бахвалившегося подобным намерением и, очевидно, уже тогда не совсем вменяемого Катенева), а тем паче — признаваться в этом публично. И уж, конечно, “милый, образованный” Кашкин (с физиономией, как вынужден признать Антонелли, “говорящею в свою пользу”) был способен на эти подвиги менее всех. Французская газета предпочла завершить сцену в духе автора “Дон Карлоса” или, если брать французский аналог, раннего Виктора Гюго. “Разговор происходил при свидетелях, у которых вырвался возглас ужаса, подлинного или притворного. Император сделал вид, что это его нисколько не взволновало. “Этот молодой человек безумец, он заслуживает не темницы, но сумасшедшего дома”. В самом деле, именно в сумасшедший дом Кашкин и был отправлен”1. И опять романтическая фантазия мешается с малыми осколками правды. Мотив безумия однажды уже был разыгран правительством: чаадаевская история хорошо запомнилась всем. Но и из нынешних — тех, кого схватили весной 1849-го,— трое и впрямь повредятся в уме. Бесполезно гадать, кто был информатором парижской редакции и откуда ему известны все эти волнительные подробности. (Не доставлено ли упомянутое письмо с дипломатической почтой?) Во всяком случае, это человек из России, хотя, возможно, и иностранец. Подчеркнутая театральность сюжета и достаточная его отдаленность от подлинного хода событий как будто бы свидетельствуют в пользу такого предположения. С другой стороны, возникает законный вопрос: из какого российского первоисточника французский (или какой иной) дипломатический агент в Петербурге черпал свои любопытные наблюдения? Но из каких сомнительных кладовых извлекал свою развесистую клюкву осведомленный Пауль Гримм? И хотя газетный отчет сильно отличается от жанра исторического романа, надо признать, что в обоих случаях сработал один и тот же подход. Отсутствие информации из России подвигает западное сознание на восприятие мифов: реальные обстоятельства приносятся в жертву жгучему интересу к “тайнам царского двора”. (Этот интерес имеет некоторое типологическое сходство с теми усиленными историко-эротическими дознаниями, которые предпринимаются в наши дни. “Чтобы превратиться в пошляка,— говорит В. Набоков,— крестьянину нужно перебраться в город”. Можно сказать, массовый переезд уже завершен. Рассуждение Пушкина (в его письме к Наталье Николаевне) “...никто не должен быть принят в нашу спальню” представляется ныне верхом деревенской наивности и простоты. Очередь в спальню сегодня куда длиннее, чем в кабинет. Фантазия Пауля Гримма меркнет перед “тайнами”, которыми нас хотят просветить. И вот уже современнейшая из московских газет спешит обрадовать публику: “Руководители и активисты революционного кружка петрашевцев во главе с шефом баловались педофилией, некоторые из них по утрам получали заряд бодрости, созерцая тазики с кровью в ближайшей цирюльне”. Так — в духе последних новаций — пишется “история русской революции”: нам будет что почитать на ночь.) Впрочем, русское правительство никак не откликнулось на инсинуации газеты “Насьональ”. Оно не унизилось до опровержений. Для него было важно, что в европейских изданиях появилась официальная версия случившегося. И, следовательно, укоренена мысль о ничтожности заговора и политической маргинальности заговорщиков. (Хотя в то же время карательная акция в Петербурге подавалась именно как мера по пресечению мятежа. В противном случае Европе трудно было бы объяснить, почему полночные прения относительно достоинств системы Фурье или свободы книгопечатания должны непременно оканчиваться лишением живота.) Газетные байки типа “Император и г-н Кашкин” не могли произвести серьезного впечатления на умы. Титулярный советник не имел шансов сделаться русским Карлом Моором. ...Он сделается сначала унтер-офицером, а затем — прапорщиком. В 1853 году в Железноводске он познакомится с вольноопределяющимся по имени Лев Толстой. (Они были погодки.) Добрые отношения сохранятся у них навсегда. Кашкин останется единственным из живущих (кроме, разумеется, членов семьи), с кем яснополянский затворник будет на ты. “Друг Достоевского”,— запишет Душан Маковицкий в 1905 году слова Толстого о старом его знакомце. Он не был близким другом ни Достоевского, ни Толстого. Но он знал их обоих лично — что, согласимся, есть уже некоторая историческая заслуга. Теоретически у него был шанс познакомить двух современников, свести их друг с другом. Этот подвиг в глазах потомства значил бы не меньше, чем гневная отповедь государю... ...29 октября 1910 года по дороге в Оптину пустынь Толстой, бегущий из Ясной Поляны, осведомился у ямщика: что это за имение слева? Оказалось, Николая Сергеевича Кашкина, давнего приятеля беглеца. Толстому оставалось жить чуть больше недели. Старый петрашевец Николай Кашкин умрет 29 ноября 1914 года. Он будет последним из них. Кому из нас под старость день Лицея Торжествовать придется одному? Бывший лицеист и сын участника кампании 1812 года покинет сей мир в возрасте 85 лет под гром начавшейся мировой войны. Так замкнутся линии жизни и смерти, связующие Семеновский плац, Оптину пустынь, Ясную Поляну... Так в потоке простой, “немудреной” жизни вдруг блеснет сокрытый в ней провиденциальный смысл.

Монах: продолжение темы здесь http://www.jelezka.com/phpBB3/viewtopic.php?f=5&t=62



полная версия страницы